joomla templates

Наш бизнес-сообщник artMisto.net

Шестое чувство, или Душа наизнанку

Настоящей загадкой для всех поколений была и остается самая неизведанная часть нас самих – наша душа. И, наверное, самое полное ее исследование принадлежит поэтам. Они, делающие ставку на эмоциональное восприятие мира, добились пока самого полного описания палитры человеческой души и ее переживаний. И только те, кто знаком с этими чувствами, могли по достоинству оценить моноспектакль «О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной!», который прошел в Донецком областном академическом русском театре юного зрителя (г. Макеевка). Недавно присоединившись к труппе театра, актер Константин Бабанин нашел самый верный и действенный способ представить себя публике - пригласить на вечер поэзии. И не только потому, что 6 июня - в день рождения поэта - почитается талант Александра  Сергеевича Пушкина. Скорее по той причине, что путь от души к душе, от сердца  к сердцу – самый короткий. И самый верный.

Спектакль был камерным. Малые формы были выдержаны во всем: один артист и ограниченное число зрителей стали тесными соседями на небольшом пространстве сцены. Честно сказать, когда сидишь спиной к зрительному залу, который абсолютно пуст, - это, по меньшей мере, необычно. На это и был расчет: новым ощущением выбить зрителя из привычного и удобного ощущения комфорта. Главный герой появился из-за спины, из зала, со свечой в руках, под звуки завывающего ветра. Автор идеи - исполнитель, режиссер и сценограф Константин Бабанин вложил весь свой талант, чтобы выдать зрителям не полуфабрикат, не субпродукт, не просто обертку, а квинтэссенцию, насыщенный экстракт поэзии. Это была настоящая встреча с  Мастером. Ведь когда ожившие строки Александра Пушкина, Сергея Есенина, Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Максимилиана Волошина, Бориса Пастернака, Игоря Северянина, Павла Васильева, Арсения Тарковского, Владислава Ходосевича, Константина Батюшкова слетали с его уст, они наполняли не пустоту и не пространство, они попадали прямо в сердце. И каждая зажженная актером свеча была посвящена творчеству великого поэта, а каждая слеза, блестевшая в пламени огня, была лучшей наградой. 

И ответ на вопрос «Что делать нам с бессмертными стихами?», которым задавался Николай Гумилев, был очевиден.  Единственное, что в нашей власти, – наслаждаться ими, чувствовать и передавать их по наследству как бесценный опыт человечества.

После сокрушительных душевных эмоций новый актер ТЮЗа Константин Бабанин согласился рассказать, почему именно поэзию он выбрал своей визитной карточкой.

- Разрешите поздравить вас с премьерой и раскройте свою задумку: почему для знакомства со зрителем вы выбрали вечер поэзии?

- Дело в том, что ниша звучащего слова сейчас слабо заполнена, можно даже сказать, пуста. Не знаю, почему так. Возможно, главная причина кроется в том, что читать стихотворения очень сложно. Это требует большой душевной работы. А я очень люблю поэзию, и все стихотворения, звучавшие сегодня, – мои любимые.

А началось все, как мне кажется, со стихотворения, которое я в детстве  прочитал в журнале «Мурзилка». Речь шла о мальшичке-сироте, у которого во время войны погибли все родственники, а его самого эвакуировали в Ташкент. Он очень горевал, чувствовал себя одиноким. Но главная мысль стихотворения заключалась в том, что мальчик не одинок, что вокруг него – добрые, отзывчивые люди. С тех пор меня и зацепило. Я люблю поэзию, я ее чувствую.

- Может, ниша пустует потому, что у зрителей нет к этому  достаточного интереса или он не готов воспринимать поэзию, как и актеры - пропускать ее через себя?

- Знаете, все мои попытки читать стихи находили благодарного слушателя. У меня всегда были чтецкие программы, когда я работал в Баку. В Донецке я проводил камерный поэтический вечер в Доме творческих работников и вел достаточно долго программу на радио. Дело, мне кажется, вот в чем. Сегодня много говорят, как много в театре пустоты, легких комедий, стриптиза, что нужно обнажать тело, а не душу. И вы знаете, большинство просто не готово воспринимать обнаженную душу актера, ведь в случае с обнаженным телом, наверное, идет восприятие на уровне инстинкта.

- Были ли сомнения по поводу этого спектакля?

- Да. Я не знаю, как сложится его дальнейшая судьба. И в первый раз, когда я сдавал его для художественной коллегии театра, и во второй раз, когда в зале были зрители, у нас всегда происходило общение, обмен эмоциями. Это заставляет поверить, что не всех устраивает то, что сегодня называют массовой культурой. И это дает мне надежду, что спектакль будет жить.

- Сегодня звучали строки о том, как должно жить поэту. А как должно жить актеру, на ваш взгляд?

-  Знаете, несмотря на кажущуюся простоту вопроса, ответить на него довольно трудно. Произошли очень большие перемены в жизни многих людей, изменилось время. Сейчас определить приоритет для артиста сложно. Мы с юмором обсуждали воспоминания известной артистки, как во время представлений купцы бросали под ноги актерам золотые браслеты. Она считала это недостойным. Да, профессия артиста сложная и интересная. Она, как матрешка, как космос. Ведь все завязано на исследовании человеческой души, человеческого сознания и подсознания. И это – неисчерпаемый материал для нашей профессии, которая и есть исследованием длиною в жизнь. Синонимов можно подобрать много.

- Одиночество – это синоним актерской профессии? Сегодняшний вечер буквально был пропитан одиночеством…

- Я считаю, что да. Вы правы,  профессии актера и поэта буквально сквозят одиночеством, отдают грустинкой, ностальгией. Ведь Мандельштам написал: «Труден жребий русского поэта, неисповедимый рок ведет Пушкина под дуло пистолета, Достоевского – на эшафот». Видимо, для того чтобы в искусстве существовать полноценно, нельзя растворяться в тусовках и прочих милых пустяках. Нужно чувствовать боль и грусть. То есть настоящую жизнь.

№ 61(18200) от 8 июня 2012 года/ Наталия РЕУЦКАЯ/ Макеевский рабочий