joomla templates

Когда «вечерковцы» узнали, что к нам в город на фестиваль детских театров едет известный грузинский режиссер Нугзар Лордкипанидзе, лауреат всех возможных театральных премий в своей стране, решили, что без интервью мы его не отпустим. Однако, порывшись в Интернете, честно говоря, в один момент засомневались в возможности осуществления этой задумки. Всё дело в том, что интервью Нугзар дает крайне редко. Но встретиться с «вечерковцами» режиссер согласился с удовольствием. Разговор в основном шел о театре, о фестивале, и глаза собеседника просто искрились. Так бывает всегда, когда человек бесконечно увлечен тем, что делает. И этот настрой Нугзар (режиссер с первых минут попросил называть его просто по имени) передал нам. А мы, надеемся, донесем до вас, наши уважаемые читатели.  - Нугзар, фестиваль «ТЮЗ-2013» — это первое ваше знакомство с украинскими театрами для детей?

- Отличаются ли спектакли вашего детства от того, что на сцене сейчас? По репертуару, форме подачи, игре актеров?

- Трудно сказать. Но я точно отличаюсь. Какие-то конкретные спектакли из детства вспомнить не могу, а вот эмоции, ощущения от них - четко. Помните, в пьесе «Старшая сестра» одна героиня говорила другой с восхищением: «В воскресенье идем в театр!». Вот подобное чувство было и у меня. Уже со среды я начинал думать, отсчитывать дни. Кстати, я мало ходил в ТЮЗ, чаще во взрослый театр в Тбилиси, куда меня брали с собой родители. Там были классные утренники. Совсем не детские, но это я уже потом понял. Кстати, «Отелло», «Антония и Клеопатру» я впервые посмотрел именно на утреннике.

- Когда занавес фестивального спектакля в Макеевке опускался, на судейском мостике разгоралось не менее эмоциональное действо — обсуждение увиденного...

- У нас в жюри у каждого была своя сфера суждений, своя отрасль. Заслуженный деятель искусств Валентина Заболотная преподает теорию драмы — она в основном анализировала спектакль по законам драматургии, литературной основы. Доктор искусствоведения Анна Веселовская оценивала как критик, как театровед. Я же режиссер-практик, поэтому делал структурный анализ спектакля, старался объяснить, в чем у участников практические пробелы. Не могу сказать, что «разборы полетов» были очень уж суровыми. А вот в том, что все сказанное в адрес коллективов было искренним и абсолютно честным, могу и за себя поручиться, и за коллег.

- В Макеевку детские театры съезжаются за творческой подпиткой. Насколько такое соприкосновение важно в особенности для театров, работающих для самого маленького зрителя?

- Крайне важно. Впрочем, творческое общение необходимо не только тем, кто работает для детей. Театр всегда театр, у него одни и те же законы. Хотя, правда, нюансы все-таки присутствуют. Один умный режиссер сказал, что для детей нужно играть так же, как и для взрослых, только обязательно лучше. Все правильно: детское восприятие честнее. Другой педагог, живущий, правда, не помню в какой стране, не случайно советовал родителям, купившим книгу своему малышу, сначала прочитать ему текст, а только потом давать смотреть иллюстрации. Потому что когда ребенок воспринимает чтиво, не видя картинок, у него включается фантазия, появляются в воображении живописные образы, обогащающие детский внутренний мир. Так и со спектаклями. Они должны побуждать мыслить, фантазировать.

- А современные подходы, компьютерные технологии, которые вовсю уже пришли на подмостки, на ваш взгляд, в этом помогают?

- Я считаю, все жанры хороши, кроме скучного. Важно ответить на вопрос — для чего в спектакле все эти модные «навороты» и как они служат? Если нет необходимости и в итоге нагромождение, пускай и суперсовременное, получается — это, конечно, ни к чему. Если все оправдано, имеет функциональную нагрузку, используйте, пожалуйста. Таким спектаклем, где использовался компьютер и при этом не было ничего лишнего, для меня стал «Оскар» Львовского театра. Сделан элегантно и изысканно, мне рассказали, на прошлом фестивале работа была лучшей. Я не понимаю украинского языка, но видеоряд и мелодия украинской речи держали меня в плену спектакля до последней минуты. Одно слово - магия.

- Интересно, как вы связали свою жизнь с театром?

- Семья у меня была хоть и близкая к театру, но все-таки не театральная. А я был в школе хорошим математиком. В выпускных классах, как и все, наверное, влюбился. Она сдавала экзамены в университет на факультет физики, я пошел за ней. В итоге — поступил, а девушка нет. На третьем курсе в Тбилиси на гастроли приехал театр Товстоногова. По комсомольской линии мне поручили ходить на спектакли БДТ, а потом их разбирать, высказывать свое мнение.

- Ничего себе задание для физика!

- Билеты было не достать, так что задание по сути оказалось для меня большим подарком. Разбор проходил в большом корпусе Тбилисского университета, на сцене. Как сейчас помню комичный момент: стульев почему-то на обсуждении было ровно на один меньше, чем выступающих. Поэтому предыдущий оратор мог присесть только тогда, когда на трибуну выходил следующий. Я, так сказать, толкнул речь. С волнением, эмоционально. Когда вернулся на место, со мной заговорила обаятельная женщина. Позже я узнал, что это была режиссер Роза Сирота, правая рука Товстоногова. «Молодой человек, вы на каком факультете учитесь?», - поинтересовалась она. Я ответил, что физик. Роза Абрамовна удивилась и сказала, что из меня получился бы хороший театровед. Всё. На свой факультет я больше не вернулся, и уже на следующий год поступил в театральный. Не в ГИТИС или Ленинградку, а в Тбилисский институт, который был для нас эталоном.

- Вы ученик знаменитого грузинского режиссера и театрального педагога Михаила Туманишвили...

- Считаю, мне повезло - судьба всегда дарила действительно великих наставников. Я горжусь, что учился у Михаила Ивановича. Его педагогом, кстати, был Георгий Товстоногов. Наверно, именно благодаря Туманишвили я прочувствовал, что режиссура — это то, чему нужно учиться всю жизнь. Чем и занимаюсь. Учусь кое-чему даже у своих учеников.  

- Нугзар, у вас, как у режиссера, есть нереализованная мечта?

- Думаю, нет в мире такого режиссера, который бы поставил абсолютно все, что хотел. Я, например, ни разу в жизни не ставил Шекспира. В молодости мне казалось, что еще рано, сейчас понял - поздно. Это шутка, конечно. На самом деле здесь другой момент. В грузинском театре работает режиссер Роберт Стуруа, который так ставит Шекспира, что моя помощь там не нужна. К тому же я никогда не ставлю ту пьесу, которая мне понравилась. Наоборот, стимулом в обучении еще с молодости было как раз взяться за то, что мне не по душе. Такой постоянный тренинг с собой: а ну-ка, давай, поставь хорошо то, что тебе не по вкусу! А мечта у меня есть. Но вам я о ней пока не расскажу. Луна, как говорится, потому и луна, что до нее пешком не дойти. Так и мечта. Скажу, она тогда мечтой уже не будет.

- Над чем сейчас работаете?

- В Тбилисском русском драматическом театре впервые в жизни ставлю «Нахлебника» Тургенева. Заметьте, ставлю для русского зрителя русскую пьесу, это очень ответственно. Если все будет хорошо, будущий год у меня будет украинским. Я получил аж 5 предложений создавать спектакли в вашей стране. Не все, конечно, а несколько из них я приму. Будет приятно поработать в Украине.

Но скажу, что обязательно хочется вернуться в ваш город. Может быть, даже поработать, если пригласят. А пока буду интересоваться жизнью Макеевки  по номерам «Вечерки». Последние выпуски почитаю  в самолете, когда, впечатленный пережитым, буду возвращаться домой.

Вечерняя Макеевка. Ольга Зайцева