joomla templates

Наш бизнес-сообщник artMisto.net

Чистый родник в омуте жизни

Господи, как он дрожал, как менялся о лице этот мальчик. С тех пор, как я обратил на него внимание, пе­рестал следить за событиями на сцене. А он то закрывая ли­цо ладошками с короткими пальчиками, то глубоко вздыхал. То приподнимался с кресла, казалось, что-то хотел крикнуть, подсказать рыцарю Белой Луны или Дон-Кихоту.

А после премьеры спектакля я увидел его, а фойе в окру­жении мальчишек постарше. Они сорвали с кого-то вязаную шапку и забросили ее на светильник. Вместе с ними он прыгал, бросал в нее свою шапчонку, стараясь сбить первую с потолка, и был похож на всех остальных. Звали его Сережа, а фамилия, кажется, Полежаев.

Да, то, что происходило недавно на сцене, его глубоко взволновало. Он не мог выразить и передать всех своих чувств и эмоций, но вот там, в зале, все же был другой че­ловек, может быть, редкий - по восприимчивости и единственный такой зритель. Но он был.

Впрочем, вряд ли один. Многие выражали свое отношение к событиям, происходящим на сцене, по-разному, а все вместе они дружно аплодировали

А вообще-то, в начале нынешнего театрального сезона творческому коллективу ТЮЗа сопутствует успех. Совсем не­давно, с 14 по 18 февраля, труппа областного театра юного зрителя показала пять спектаклей со сцены Донецкого об­ластного театра оперы и балета. Спектакли «Муха-Цокотуха», «Красная Шапочка», «Сказка сказок», «Иван-да-Марья», а также «Волшебные башмаки» вызвали восторг и радость юных зрителей Донецка. Значит, жива еще культура, есть и поколение, на которое можно рассчитывать. Так ли это, не ошибаемся ли? О культуре, искусстве ли, благородстве и чувствительности нужно вести разговор в наше смутное время?

Но мы решили затронуть эту весьма болезненную тему и в качестве собеседника выбрали народного артиста Украины, главного режиссера областного театра юного зрителя Вита­лия Петровича АВЕРЧЕНКО.

- Виталий Петрович, мо­жет, вопросом о состоянии и положении культуры, о значении и месте в ней те­атра я начнем вашу беседу?

- Пожалуй, можно. Хотя известно, что культура не может быть той частью об­щества, где все регулирует­ся законами коммерции. Те­атр же в ней занимаем осо­бое место. Он как бы душа и совесть ее. А раз душа, значит, духовное, возвышен­ное, излучающее нравствен­ный свет и благородство. Можно ли все это предста­вить себе коммерческим ме­роприятием? Согласитесь, что невозможно.

К тому же мы не про­сто театр, а театр юного зрителя. Следовательно, призваны закладывать осно­вы культуры в сердца и ду­ши детей.

- Наверное, это призва­ны делать не только вы?

- Естественно, что нет. Семья, школа, общество - их польза в этом процессе бесспорна, Мы и не претендуем на первенство. Важно, чтобы все вместе мы дела­ли общее дело, и делали его хорошо. К достижению цели мы движемся в одном на­правлении, но разными ме­тодами и путями. Мы соз­даем атмосферу интереса для ребят, в основном, ска­зочный мир, в котором на­ши зрителя, конечно же, сталкиваются или узнают явления жизни. А вот по­учать или создавать на сце­не зеркальное отражение действительной жизни мы не имеем права.

-  Почему?

-  Во-первых, это неин­тересно. Во-вторых, быстро набивает оскомину, а, в-тре­тьих, поучительство, как и отражение, не оставляет после себя никакого следа. Если хотите, подобные попытки воздействовать на характер и сознание юного гражданина всегда и во все времена вызвали и вызывают его сопротивление, причем довольно активное.

Именно поэтому ставку мы делаем на игру, на ин­терес, увлеченность, сказоч­ность.

- Всегда ли достигаете цели, и достаточно ли сил прилагается обществом се­годня для того, чтобы вос­питать истинных наследни­ков какой-то определенной культуры, достойных граж­дан, патриотов?

- Прежде чём дать опре­деленный ответ на этот воп­рос, давайте посмотрим, что представляет наше общест­во сегодня и кто его пред­ставляет в различных эше­лонах политики и власти. Разве не смешными для мно­гих кажутся упоминания об идеалах, о совести, о нравст­венности? Не равносильны ли они сегодня открытой демагогии в устах политика­нов и сильных мира сего? Но давайте вспомним, от какого социального пласта все они произошли. Ведь самого что ни на есть без­духовного.

И вот, если мы юных со­граждан не оторвем, не изо­лируем от политики, если не привьем им чувство доб­роты, красоты, духовности, то, конечно, рискуем выра­стить новое поколение ди­карей. Задача, которая сто­ит перед современной куль­турой, деятелями литерату­ры, искусства, просвеще­ния, семьей, крайне тяже­лая. Что заполонило сегод­ня экраны телевизоров, ки­нотеатров, эстраду, прилав­ки книжных магазинов? Вот именно: бездуховность, подлость, безнравственность, ширпотреб, уголовщина. От них в одночасье наших детей не спасут ни казенно насаж­даемая религия, ни секты, ни Библия, если мы не вер­нем великое духовное на­следие Пушкина, Толстого, Достоевского - классику.

А именно изучение клас­сики, особенно русской, в школе сейчас сведено до ми­нимума. И не только в шко­лах: театры тоже не часто обращаются к классике.

- И ваш тоже?

- Взгляните на реперту­ар: у нас ведь в основе как раз классические произведе­ния - «Дон Кихот», «Иван - да - Марья», «Красная Шапочка», « Волшебные башмаки», « День рождения кота Леопольда», «Сказка сказок», а сейчас работаем над постановкой пьесы А. Горина «Дорога к солнцу, или Этот прекрасный гадкий утенок». Список можно продолжить дальше...

-  Спасибо, достаточно и вполне убедительно.

- Тогда вернусь к вопро­су, кого мы воспитываем. Если оторвем детей от всего бездуховного, о чем было сказано выше, если сможем взамен дать им красоту, привить культуру, значит, в будущем, они будут чест­ными политиками, добрыми людьми, уважающими труд, старость, материнство и дет­ство. Очень хотелось бы се­годняшних зрителей ТЮЗа в будущем видеть такими.

- Давайте порассуждаем: почему, скажем, в трудное послевоенное время, время, как мы теперь говорим, ста­линизма, духовный потен­циал наших людей был все же выше?

- Скажу откровенно: я лично тогда не знал, что такое сталинизм. Я был страшно увлеченным маль­чишкой. Занимался спортом, участвовал в художествен­ной самодеятельности, учил на память и знал Пушкина, Лермонтова, Шекспира, Ге­те, управлял шлюпкой. И если бы захотел заниматься еще тогда такие были. А сей­час? Где они, у кого и для кого?

И добавлю. В сталинские годы народ смог сохранить в себе духовные ценности, потому что Сталин «забыл» запретить изучение русской классической литературы в школе, высших учебных за­ведениях страны. Тогда Биб­лия была запретной книгой, но христианские идеалы любви, добра, нравственной красоты передавались в Евангелиях от Льва Толсто­го, от Александра Пушкина и Блока, от Антона Чехова. В стихах и прозе они рас­ходились миллионами эк­земпляров. Как известно, не пустовали и театры, концерт­ные залы. В этом, впрочем, и не только в этом, я вижу объяснение я ответ на ваш вопрос.

- Виталий Петрович, что в этом плане театр, и, в частности, наш ТЮЗ мо­жет дать молодому поколе­нию да и взрослому тоже?

- Вы знаете, нельзя просто так представлять для себя зрителя вообще. Надо знать с конкретной точ­ностью, кто он. Помните, у Гете:

Меня упрек ваш, к счастью,

миновал,

В расчете на столярный

матерьял.

Вы подходящий матерьял

берете.

Задумались ли вы своей

работе,

Кому предназначается

ваш труд?

Одни со скуки на спектакль

идут.

Другие—пообедав до отвала,

А третьи — ощущая

сильный зуд

Блеснуть сужденьем, взятым

из журнала.

Как шляются толпой

по маскарадам

Из любопытства, на один

момент.

Собою упоенный небожитель,

Спуститесь вниз на землю

с облаков!

Поближе присмотритесь:

кто ваш зритель?

Для меня это азбучная истина. И поэтому с каждым спектаклем хочу ре­шить для, себя, как сверхза­дачу, чтобы любой спек­такль доходил хотя бы до десятой части зрителей. Да­ется это с большим трудом. И очень плохо, что мы на­вязчиво ребят сюда приводим. И, к сожалению, делают это взрослые. Ведь при этом ребенок всегда задает себе вопрос: а зачем меня туда ведут? Недостает здесь игрового момента, тонкого и ненавязчивого по­средничества учителей, ро­дителей. А жаль, вместе мы добились бы гораздо боль­шего и быстрее.

- А в творческом плане, как для главного режиссера, из обширного культурного наследия, что для вас являет­ся наиболее приоритетным: классика, современность; считаете ли вы необходимым отдавать дань таким попу­лярным направлениям, как стриптиз, эротика, секс?

- Современность, конеч­но, всегда была более при­тягательна своей узнавае­мостью. Раньше она связы­валась с мечтой, откры­тостью, этим она стыкова­лась очень часто и с клас­сикой.

Ну, а что дает сегодняшняя узнаваемость? Поэтому я хотел и стремлюсь делать все, чтобы оградить юного зрителя от подобных приме­ров. Лучше этот момент пе­реждать и вернуться к классике.

От эротики, секса и стрип­тиза совсем отказываться нельзя. Но в том объеме, в котором содержится нрав­ственная познаваемость, не унижающая человека, а возвышающая как сущест­во мыслящее и культурное. Не надо опошлять любовь.

-  Что вы как режиссер - ищете и желаете найти се­годня?

- Сегодня я ищу кадры для театра, не могу омола­живать, труппу. Из Киева на периферию никто не едет.

К тому же мы их ничем не можем заинтересовать: квар­тир вот уже более шести лет не получаем, возмож­ностей таких, как в област­ном центре, в плане творче­ского сотрудничества у ак­теров тоже нет. Решать эту проблему приходится в соб­ственном городе, привлекая кадры из своих творческих коллективов Донецкого культпросвет училища и в окрестных городах

- И последний возрос: что бы вы желали обрести для своего театра и от чего навсегда отказаться?

- Обрести хотел бы взаи­мопонимание не только со зрителем, но и с посредника­ми: учителями, руководи­телями предприятий, роди­телями.

Отказаться хотел бы от любой недоброжелательно­сти, от кого бы она ни ис­ходила в стенах театра и вне его.

- Успехов вам, в этом, Виталий Петрович!

- Спасибо.

Леонид Астахов, «Макеевский рабочий», 2 марта 1996

Назад в архив