joomla templates

Наш бизнес-сообщник artMisto.net

Одна ночь

Написанная в одно время с «Фронтом» А. Корнейчука, «Рус­скими людьми» К. Симонова, «Нашествием» Л. Леонова, драма Б. Горбатова «Одна ночь» в тяжелую годину вос­пела душевную чистоту со­ветского народа, его предан­ность Родине. Прошло более тридцати лет. Время показа­ло, что произведение нашего земляка не потеряло своей значимости и сегодня, в мир­ные дни. Театры периодиче­ски обращаются к произведе­нию, поднятые в нем проб­лемы по-прежнему волнуют зрителей.

В чем же дело? Десятки пьес о войне, добросовестно отслужив свой срок, давно сошли со сцены, оставив след о себе только в газет­ных рецензиях. А «Русские люди» и «Одна ночь» жи­вут.

Новый спектакль ТЮЗа достаточно убедительно от­ветил на этот вопрос.

...«Одна ночь» написана в лучших традициях советской драматургии. В ее конструкции есть даже что-то от классиче­ского театра. Это прежде всего единство места и времени. Действие происходит в одной декорации - в гостиной дома Богатыревых, в течение одной ночи. Это и легко для театра и очень сложно. Ибо театр должен убедить зрителя в мно­гогранности происходящего, его жизненной объемности. Скажем сразу: театру это уда­лось. От открытия занавеса и до самого финала мы ощуща­ем яростный накал событий, происходящих за пределами дома. Нас обжигает пламя смертельного боя, идущего на подступах к городу. Линия фронта пролегла через дом Бо­гатыревых, через сердце каж­дого из его жильцов. Пролег­ла и словно высветила: вот сердце человека с большой буквы, а вот сердце подлеца. В эту ночь город находился на самом острие боя. В эту ночь решалась его судьба: то ли он окажется        оккупированным

прорвавшими фронт фашист­скими войсками, то ли останет­ся свободным. Ценой страш­ных, нечеловеческих усилий наши части отбили врага, не дали осквернить еще одну пядь советской земли.

Жильцы дома, естественно, не знали всех хитроспле­тений боя, всей его страте­гии. Но все время чувствовали его тяжелое, прерывистое дыхание. И понимали, что исход его решит и их судь­бу. По мере того, как дыха­ние боя стало учащаться и стали поступать вести о том, что немцы уже одолевают наших – со звуковой скоростью, будто под действием сильнейшего химического ус­корителя, начала проявлять­ся суть каждого из персона­жей.

В мирное время рядом с каждым из них можно было прожить всю жизнь и не по­знать до конца.

Один — чудаковат, дру­гой - брюзга, третий лю­бит сытно поесть... Но ведь это не самое страшное - кажется нам в мирные дни. А одна военная ночь развен­чивает эти иллюзии в прах: за чудачеством скрывается подлая, предательская ду­шонка, за брюзжанием - моральная, идейная растлен­ность.

Автор пьесы и вместе с ним постановщик спектакля Б. Головатюк не спешат выдать ви­зитные карточки своим геро­ям. Разве только Яков Ново­жилов с первого своего появ­ления не вызывает у нас ни­какого сомнения: мародер, для которого «война-мать родна».

Остальные герои психологиче­ски наполненнее и сложнее. Тем более интересно следить за поединком, в котором столк­нулись две силы, два мировоз­зрения. Выразителем стойко­сти духа нашего народа стано­вится Максим Богатырев. Но­сителем предательства - его постоялец Петр Кривохатский. Вокруг них расположились все остальные. Сталкиваясь и рас­ходясь, затем переплетаясь в тугой клубок страстей, устрем­лений, идей, эти люди создают действие, которое в какие-то моменты поднимается до вы­сот трагедии.

И, пожалуй, в этом - одно из главных достоинств тюзовского спектакля, хотя есть в этом действии и про­счеты, о которых скажем ни­же.

...Главный положительный герой драмы Максим Бога­тырев сначала не вызывает симпатий. Более того, он просто неприятен. После его разговора с военврачом, по­кидающим дом, в душе зри­теля созревает мысль: вот кто ждет немцев. Но еще один разговор, еще одно событие – и актер медленно, но властно отводит тучи сомнения.

Этот мрачный, насупивший­ся человек мечется оттого, что не в силах изменить со­бытий, которые происходят там, за стенами дома. Он ис­полнен не злости, а горечи, потому что на его глазах вот-вот рухнет завоеванное всем народом и им, Макси­мом Богатыревым, старым кадровым рабочим, депутатом горсовета. Актер Г. Ка­дыков лепит своего героя мазками сильными, уверен­ными. Ничего лишнего, случайного в актерской парти­туре. Он убедителен и в ми­нуты яростного гнева, и в редкие минуты растерянно­сти, когда пророчит гибель всем, и когда готов принять смерть от врага. Все обру­шилось на него: отступают советские войска, решила ос­таться в городе его дочь- комсомолка, вместо того, что­бы эвакуироваться. Но са­мый тяжелый удар наносит сын Василий: он смалодуш­ничал и с поля боя бежал домой. Однако отец выносит и этот удар. Одна из самых драматически насыщенных сцен спектакля - разговор сына с отцом. Это конфликт сильный, беспощадный. «Мой дом - вот моя Рос­сия», - говорит сын, поте­рявший веру в победу, меч­тающий только об одном: спрятаться. Отец непрекло­нен: «Россия большая, а дом в ней один. И защищать его нужно, как подобает солда­ту».

Нужно сказать, что испол­нитель роли Василия С. Терейковский по своим вырази­тельным возможностям ока­зался на одной ступени с Г. Кадыковым. В коротком по сценическому времени эпизоде он сумел рассказать сильную нравственную новеллу о человеке, который струсил, но трусость эту победил. Трудно забыть его глаза, сначала полные затравленности, жалости к са­мому себе, а затем излуча­ющие радость обретения ве­ры.

Василий возвращается на поле боя. А главный поеди­нок Богатырева - отца - впе­реди.

С Кривохатским, по­стояльцем - музыкантом.

Образом Кривохатского Гор­батов преподносит любому ак­теру замечательный материал. Это целое социальное исследо­вание в области зарождения, расцвета и полного краха че­ловеческой подлости. Какой неприкрытой «гордостью» про­никнуты слова Кривохатского, когда он произносит во все­услышание: «Я обывателя пе­стовал в душе своей всю жизнь!». Играть его нужно серьезно, рассчитывая на три хода вперед, как говорят шах­матисты. Ведь он умен и кова­рен, этот человек. Даже в его полубредовых фантазиях о бу­дущей жизни бургомистра го­рода есть дьявольская сила, и черная душа его далеко не смешна.

Опытный актер Е. Пылов, в принципе, в своей идейной трактовке верно ре­шает образ. У него есть сильные эпизоды. Но... он мельчит «героя» внешними неубедительными штрихами, тем самым оглупляя его. Этаким жалким хапугой вы­глядит во многих эпизодах и Новожилов в исполнении А. Медведева. Оба актера играют характерность. А им нужно нарисовать характеры-антиподы положительным героям психологической драмы, какой задумана пьеса Б. Горбатова. Пока же у названных исполнителей упор­но пробиваются ростки из бытовой комедии. Персона­жей типа Кривохатского и Новожилова нужно играть на полном серьезе, крупно, осмыслив всю глубину их социальной вредности, пони­мая, что осмеяны и отверг­нуты они будут всем ходом событий, логикой жизни.

Главная героиня — невестка Богатырева Софья Павловна. Несмотря на хороший авторский материал, ее трудно играть. Прежде всего по­тому, что рядом с Богаты­ревым, под сенью его могу­чих крыльев и самобытного характера, нелегко сохранить свою индивидуальность и свой характер. Но актриса Т. Котова очень скоро нахо­дит свою «партию», которая звучит негромко, но спокой­но и с достоинством. Без нее, пожалуй, образ Богаты­рева что-то потерял бы, в чем-то обеднился.

Ее золовка Варя мало гово­рит, она все больше слушает. Варя из тех русских деву­шек, которые во время вой­ны молча, гордо шли на смерть за Родину. Н. Троневская очень скупо и эко­номно расходует актерские краски. Может быть, поэто­му образ получился не­сколько схематичным.

Достаточно убедительны в спектакле Лелька (С. Избаш), Люся (Н. Варламова), Лариса Даниловна (Е. Репьева), воен­врач (Л. Терлецкий), красноар­мейцы в исполнении В. Гориславца, Л. Ландковского. А. Бе­лявского. Возражение вызыва­ет Д. Васильченко, играющий Витеньку. При почти девичьей скромности, душевной деликат­ности в этом человеке должна чувствоваться сильная косточ­ка. Мы же видим без памяти влюбленного паренька, «вы­рванного» из другого, довоен­ного контекста, далекого от тревог спектакля. На наш взгляд, сместился от главной интонации финал спектакля. Кривохатскийи его «депутация по встрече освободителей, сме­тены, морально уничтожены. С ними все ясно... Но вдруг мы видим их под занавес, стоя­щими на коленях перед Бога­тыревым. Есть в этой сцене что-то «мученическое», жалост­ливое по отношению к ним, есть упрощенность.

Зрительный образ спек­такля, его оформление реше­ны художником С. Карпен­ко лаконично, просто, в сти­ле самой драматургии. Спек­такль только начинает свою жизнь, в нем нет еще той внутренней раскованности и точности в исполнении, ко­торыми отличаются спектак­ли давно играемые. Однако в нем есть главное - высо­кая взволнованность созда­телей, их желание сказать зрителям, своим современни­кам слово о настоящих чело­веческих ценностях, обож­женных трагическим пламе­нем одной военной ночи.

Пожелаем же спектаклю долгой сценической жизни.

Он этого стоит.

Л. Рубинштейн, театровед, Макеевский рабочий, 22 мая 1974

Назад в архив