joomla templates

Пусть сбудется мечта

Наш бизнес-сообщник artMisto.net

Факт вполне достоверный: тысячи школьниц лелеют хру­стальную мечту «учиться на акт­рису». Актриса нашего театра Та­мара Дмитриевна Котова в школь­ные годы мечтала стать врачом.

И она бы им, конечно, стала, поскольку шла к цели сознательно и настойчиво, поступив в Запорож­ское медицинское училище. Стала бы, да те самые «неисповедимые пути» привели ее во Дворец куль­туры автозавода «Коммунар», где работал хороший драматический кружок. Самодеятельный театр, вскоре одним из первых в стране получивший звание народного, захватил разум, душу, воображе­ние. Этюды, занятия по сцениче­ской речи, споры о пьесах, репе­тиции... Жизнь обретала новый смысл.

Любительский театр продолжался еще долго — и все годы учебы, и еще несколько лет работы фельдше­ром в судебно-медицинской экспер­тизе. Нельзя сказать, что на работе было неинтересно. Но по вечерам с ней происходили чудесные превраще­ния. По вечерам судьба простой го­родской девчонки сливалась с судь­бами любимых по книгам, фильмам классических героинь, с судьбой мя­тущейся Вероники из прекрасной розовской пьесы «Вечно живые», по мотивам которой была снята кино­картина «Летят журавли»...

Над народным театром шефство­вал профессиональный — област­ной драматический имени Щорса, и однажды в самодеятельном спек­такле вместе с ребятами-автоза­водцами сыграл народный артист СССР Владимир Магар. Нет, он не «снизошел» до любителей — наоборот, он чудодейственным образом поднял их, вселил веру в себя, включил в орбиту настояще­го сценического творчества, когда актер забывает о своем «я», жи­вет мыслью и чувством своего ге­роя.

Может быть, именно после это­го спектакля окончательно созре­ло решение поступать в театраль­ный вуз.

С той поры прошло почти девятнадцать лет. Позади учеба в Харьковском, а потом Ки­евском институтах, работа в раз­ных театрах республики и страны. Было много ролей — самых раз­ных, очень интересных. В инсти­туте — главная героиня «Стряпухи» А. Софронова, Полина в горьковской «Фальшивой монете». Жена славного полярника Седова в пьесе Корястылева «Дон-Кихот ведет бой». Женя в пьесе М. Рощина «Валентин и Валентина» — об этой ее работе особенно тепло, отзывались рецензенты...

Есть роли, которые не остав­ляют в душе заметного следа, о которых не очень жалеют, когда спектакль снят с репертуара. А бывают такие, с которыми взрос­леешь, может быть, даже обрета­ешь новые, человеческие качества, — эти роли остаются с тобой навсегда. Такой ролью Тамара Дмит­риевна считает образ Нази в спек­такле по пьесе М. Вояджиева «Дуэль».

Девять лет назад Т. Котова пришла в Донецкий театр юного зрителя. Здесь продолжа­лась ее творческая биография, со­вершенствовалось мастерство. Здесь сыграно без малого три­дцать ролей.

Самым первым ее тюзовским спектаклем был «Мертвый бог». Образ Людмилы был достаточно сложным для актрисы, которая до той поры играла положительные роли, — как говорят в театре, «голубых» героинь. Людмила же — олицетворение стя­жательства и ханжества в его чис­том, рафинированном виде. Материал был чреват опасностью сыграть от­кровенную злодейку, но актриса су­мела избежать примитива: ее Люд­мила в чем-то привлекательна — жен­ственна, бывала даже милой и остро­умной. Это усиливало эффект разоб­лачения махровой мещанки, какой она является на самом деле. Исполнитель­ница убедила зрителя: нет, не за огол­телыми стяжателями и социальными иждивенцами будущее. Их не спасет «мертвый бог» эгоизма и наживы.

В том же первом сезоне Тама­ру Котову ввели в шедший уже спектакль по пьесе

Р. Каугвера «Твой остров». Спектакль запом­нился многим юным и взрослым зрителям: он поднимал животрепе­щущие нравственные проблемы, подкупал многозначностью "харак­теров, глубоким вниманием к ду­шевным движениям юных, ищу­щих свой путь.

Т. Котова играла Хелью — мать главного героя, вчерашнего школьни­ка, молодого горняка — книжника и максималиста. Мать и сын пережи­вают драму: отец ушел к другой жен­щине. Актриса выделила в своей героине главное, ведущее качество— присущее ей высокое женское достоинство. Подчеркнуто элегантная, иро­ничная, чуточку импульсивная, ге­роиня Т. Котовой давала возможность ощутить постоянную работу мысли и души, И еще в ней была действен­ная, направленная на окружающих неизбывная доброта. По оценке ре­цензентов, зрителей, выступавших на конференции после спектакля, ус­пех «Своего острова» был во многом предопределен Т. Котовой.

Если здесь актриса играла дра­му матери и жены, то в остро­публицистичном спектакле «Тревога» по пьесе А. Петрашкевича ей нужно было подняться до созда­ния характера бойцовского, граж­данского. Именно такой — непри­миримой к социальному злу, бес­компромиссной — была в ее ис­полнении народный судья Зубрич.

А дальше предстояли актрисе роли еще более ответственные, характеры еще более сложные: в 1976 году ТЮЗ обратился к дра­матургии М. Горького. В спектак­ле «Последние» Т. Котова высту­пила в роли Софьи.

М. Горький — всегда испытание на творческую зрелость. Может быть, выдержан был этот экзамен молодым театром не на самый высший балл, и все же он получил неплохую оценку зрителя и крити­ки — даже столичной—после твор­ческого отчета ТЮЗа в городе Ки­еве. Рецензенты отмечали, что, в частности, роль Софьи была хоро­шо выстроена по внутренней ли­нии. «Спектакль шел несколько лет, играть в нем, искать новые черточки всегда было интересно», — говорит Тамара Дмитриевна.

Трудно, да и не нужно, навер­ное, перечислять все работы акт­рисы — были ведь и такие, ко­торые не оставили на сердце «за­рубки». И это не всегда зависело от нее самой: в репертуар порой орались пьесы невысокого полета мысли, сомнительного мастерства. Право театра на ошибку? Может быть, такое право и есть, но акте­ру подобные «проколы» достаются недешево, оборачиваясь духов­ной неудовлетворенностью, душев­ной пустотой. Зато в последние годы, и особенно в -самом послед­нем сезоне, Т. Котовой везло.

Театр поставил «Мать» Б. Брех­та, причем впервые в стране.

Задача стояла достаточно сложная; стилистика немецкого драматурга- публициста требует особых средств сценической выразительности. Т. Ко­това в роли Пелагеи Ниловны несет на себе основную нагрузку — ведь это спектакль о Матери, о том, как мужает сознание простой женщины, которая через свою любовь к сыну приходит к сознанию миссии всех матерей рабочих мира. Т. Котова пользуется актерскими приемами са­мого широкого диапазона — от бы­тового гротеска до высокой траге­дии.

Потом была аристократка Ната­ли Куракина в спектакле пье­се А. Мартынова «Артем». Ум­ная, красивая — и глубоко несчаст­ная, поскольку, видя историческую обреченность своего класса, она, истая его дочь, не может поднять­ся до разрыва с ним.

И вот последняя работа актри­сы — мать солдата в пьесе В. Кон­дратьева «Отпуск по ранению». Лично у меня на этом спектакле возникает ассоциация с дру­гой ее ролью — в пьесе В. Гор­батова «Одна ночь». И не только благодаря общей теме войны. Жанр обеих пьес — психологиче­ская драма, в обеих действует женщина, для которой понятие «Родина» выше самого, казалось бы, святою для женщины слова «семья». Через её дом, кажется, проходит линия фронта, хотя одна живет в оккупированном городе, а другая — в выстоявшей Москве. Как ни трудно проводить му­жа, сына в самое пекло войны, она, сжав сердце в кулак, благословляет своих близких на бой,

Театр  для детей  и юношест­ва. Накладывает ли это отпе­чаток на работу актрисы? Тамара Дмитриевна считает: да, наклады­вает. В таком театре работать еще ответственнее: нужно помочь под­ростку преодолеть, изменить сте­реотип представления о школе, учителе, понять самого себя.

Что хотелось бы ей сыграть в ближайших театральных сезонах? Героинь русской классики. Очень хочется комедийной роли. Они были, но не так уж и много — в «ревизоре», «Дуэнье», «Молодо­женах».

И еще есть мечта: чтобы, выхо­дя из театра после какой-нибудь близкой премьеры, люди говорили не о будничных, делах — чтобы они горячо обсуждали увиденное, спорили, чтобы на следующий день спрашивали у театрального подъ­езда «лишний билет»:

Красивая, вполне законная и не такая уж несбыточная мечта. Де­ло за режиссурой: найти такую пьесу, пусть спорную, но неравно­душную, поставить ее так, чтобы вызвать в душе зрителя бурю чувств, не убоимся этого слова— катарсис. И очень точно, сильно, взволнованно сыграть.

Последнее зависит и от самой Тамары Котовой, и от всех ее кол­лег.

М. КРИЧЕВСКАЯ. «Макеевский рабочий» 27 октября 1981

Назад в архив